Уровень образования: Незаконченное высшее

• Сентябрь 2008 – по н.в.

Учебное заведение: НГПУ
Специальность: Педагог-психолог

История Давида

На втором году супружеской жизни у меня обнаружили аденому гипофиза, а именно пролактиному. Это доброкачественная опухоль головного мозга, но к сожалению, несмотря на медикаментозную терапию, она все равно росла и производила бешеное количество гормона пролактина. Из-за этого мне впоследствии поставили диагноз «бесплодие». Четыре года я лечилась. И однажды после МРТ врач сказал, что от пролактиномы не осталось и следа. Я сначала не поверила. Но диагноз «бесплодие» так и не сняли. Я ударилась в работу. Вопрос о ребёнке мы даже не затрагивали.

И тут у меня что-то произошло с желудком – то болел, то тошнило. Я грешила на некачественные продукты. И даже не обращала внимание на то, что была задержка (с моими гормонами это случалось часто). Но после очередной шутки коллег купила тест… О чудо! Две полоски! Честно говоря, я даже не осознавала до конца, что у нас будет малыш.

Беременность протекала хорошо. Но в один прекрасный момент у меня дико заболел живот, боли были приступообразные. Я терпела, по глупости своей, думала, что, может, просто это такая реакция на беременность моего организма. Муж был на работе… Когда я поняла, что уже не могу встать и боль просто дикая, я вызвала скорую. Приехали, забрали. В приемном отделении я провела несколько часов, сидела на кушетке и ждала вердикта. Определили аппендицит. Меня раздели, положили на каталку и увезли в операционную. Все это на глазах у мужа, который бросил работу и примчался в больницу. Когда меня везли, мне казалось, что ему самому нужен нашатырь. От боли я уже плохо соображала, состояние было коматозное.

Операционная. Решили резать с эпидуральной анестезией. Копались очень долго, причём под конец я не только все понимала, но и начала чувствовать боль. Хирург решил, видимо, пошутить и отрезав мой аппендикс, поднес к моему лицу, сказав: «Ещё бы чуток и лопнул!» Он был весь в крови и зелено-желтого оттенка. Меня и так трясло, а тут ещё такое. Шутку я не оценила. Но понимала, что от смерти нас с сыном отделяли несколько часов… И это была действительность…

Вот я в палате, все, конечно, болит. Каждый день ко мне приходили гинекологи, просто слушали живот и уходили. Перед выпиской у меня поднялась температура, меня трясло, но всем было плевать. На то, что повышены лейкоциты, мне сказали: так бывает у беременных. Выписали домой.

Через 2 недели я опять попадаю по скорой в больницу с температурой. На этот раз они решили покатать меня по всем больницам. Сначала в инфекционную, оттуда меня перевезли в медсанчасть.

Там, сидя в приемной, я обнаружила, что у меня потекли воды, но я это не сразу поняла. «Ну вот, приехали, — подумала я. — Еще и с мочевым что-то…» Местный гинеколог стал меня смотреть и прям на кресле из меня хлынули воды. По лицу врача я уже догадывалась, что пришла беда. Сгребли меня и отправили на скорой в городскую больницу №1. Пока ехали, я была вся уже мокрая, начались схватки. (Вспоминаю, аж мороз по коже).

Когда врачи увидели цвет вод, ужаснулись. Зелень, вперемешку с гноем. Собрали консилиум, решили, что рожать мне надо самой. Так как занесена инфекция от перитонита, и если меня разрежут, то может пойти заражение крови. Мне нужно было продержаться 3 дня, т.к. мне ставили препарат для раскрытия лёгких у ребёнка. Капали генепрал, я наворачивала, пока никто не видел, капельницу быстрее. Сердце просто выпрыгивало, но было легче. На второй день я была одна в предродовой и слышала, как появляются на свет малыши. Слышала первый крик, радостные возгласы мамочек. А сама лежала и молча плакала… Это было ужасно — осознавать, что больше не почувствую моего сыночка и, возможно, больше никогда не увижу. Меня просто разрывало на куски…

Утром сделали УЗИ, оказалось, что загноился еще и шов. Мне снова сделали операцию, так же с эпидуральной анастезией. На следующий день я стала терять сознание. Помню, что медсестра говорила врачу, что сахар у меня уже 14,6. Схватки были сильные и болючие, капельница не помогала. Прибежали реаниматологи, анестезиолог, акушер – в общем, все. Надо рожать. Третий укол в спину. Мне стало легче. Родила я Давида на 26 неделе, 950 гр и 34 см. За этим последовали слова акушерки, почти шепотом:

— Отслойка плаценты.

И тут же прикрикнула на молоденькую медсестру:

— Чего смотришь?! Бегом неси в реанимацию!

Я увидела только его маленькую попку, он не кричал. Мне сказали, что ребёнок очень тяжёлый и 1% из 100, что выживет с такой инфекцией.

Тогда я дала Богу обещание, что если Он сохранит моего сына, то я посвящу всю свою жизнь духовному воспитанию Давида, и если на то будет воля Господа, он станет священником как и его дедушка. «Он будет служить Тебе! Слышишь?! Я сделаю все, что в моих силах! Только оставь его со мной!» Это были мои последние слова и мысли.

Попала я к Давиду только через неделю, т.к. сама лежала в реанимации. Когда я в первый раз его увидела, слезы у меня текли так, что я с трудом могла видеть. Когда я его позвала, он медленно повернул головку ко мне. И тут я совсем разрыдалась. В этот же день мы его крестили.

На следующий день нашего малютку перевели в другую больницу на выхаживание. И попасть мы смогли к нему, только спустя целый месяц! Был карантин, и нас не пускали. Это было ужасно. Я не находила себе места, несколько раз в день звонила в реанимацию. Месяц Давид был на ИВЛ. Был высокий сахар, потом анемия и два переливания крови. Плюс инфекция. Но сынок боролся как герой! Приходя в реанимацию, я гладила моего мальчика и твердила, что он победит, я ему обещаю, что скоро мы поедем домой. А Давид кряхтел в ответ.

Каждый день сынок прибавлял в весе. Наконец Давида перевели на канюли. Потом нас осмотрел окулист и сказал, что надо делать лазер, т.к. у нас ретинопатия – задняя агрессивная форма. За сутки до операции случились остановки дыхания. Перевели опять на ИВЛ. Мы страшно переживали за нашего малютку. Операция длилась 5 часов. Это очень страшно…

Врачи говорили, что вряд ли Давид уйдет с ИВЛ. Но через 2 недели он задышал! Мой герой, он смог! Сам! Сначала канюли, потом маска. Когда сына перевели на второй этап выхаживания, моему счастью не было предела. Мне разрешили лечь к нему.

Мы ждали выписку. Но после очередного осмотра окулиста мне сказали, что нужно срочно делать укол ингибитора – надо лететь из Новосибирска в Москву. Меня как кипятком ошпарили. Слезы рекой. Но я взяла себя в руки – мы обязаны спасти зрение сыну!

На день меня отпустили домой, чтобы собраться. Всю ночь я практически не спала. И вот ранее утро 5.15. Муж везёт меня в больницу за Давидом. Там уже ждёт наш врач, который будет сопровождать нас весь наш путь до НПЦ «Солнцево». Захожу с переноской. В отделении патологии тишина… Давида подготовили, поставили катетер в его крошечную головку. Зина, медсестра, мастерски закутала его в конверт. Заботливо наши врачи собрали для малыша и питание в дорогу. Переживали все… Как перенесёт Давид такой длинный путь? Ведь он только недавно стал дышать сам, без кислорода! Мои мысли переплетались. В груди всё сжималось от страха.

Вот мы уже в самолёте, мне ужасно хочется пить, во рту все пересохло. Ждем взлета. Весь полет я смотрела только на Давида, пыталась почувствовать его дыхание. И тут я понимаю, что он не дышит. У меня паника, я пытаюсь трясти маленькое тельце, треплю его за щеки. Врач взяла на руки Давида, и он задышал. Татьяна Юрьевна была невозмутимой, и это помогло мне успокоиться и прийти в себя. Хотя внутри я в тот момент умерла и воскресла заново… Врач дала соску Давиду, он чмокал, а значит, дышал.

К счастью, все прошло благополучно, в больнице Давиду сделали уколы и спасли зрение на правом глазу. Через месяц у него была еще одна операция – витректомия в Петербурге на левый глаз. Прогнозы были хорошими, оперированный левый глаз был очень перспективным.

Как положено, спустя месяц мы делаем УЗИ у врача, который нас вел в Новосибирске, и новости отличные! Сетчатка прилегла. Давид будет видеть двумя глазами! Мы с мужем были на седьмом небе от счастья. Но спустя некоторое время я заметила белое пятно прямо в зрачке на том самом глазу, где была операция. Сделали УЗИ, и новосибирский врач сказал, что это помутнел хрусталик и его надо будет удалить. Ничего страшного. Я успокоилась. Но, играя с Давидом, я понимала, что глаз не видит, не реагирует на свет и покраснел. Третий раз мы пришли к врачу и объяснили ситуацию. Врач сказал, что это мне кажется. Не надо нам в Питер, не надо тратить лишние деньги. «Удалите хрусталик у нас в областной больнице».

Придя домой, я написала Артуру Викторовичу, который оперировал Давида в Питере, и через месяц мы были уже у него. Материнское сердце чувствовало: что-то не так. На осмотре оказалось, что произошла вторичная отслойка из-за наросшего рубца. Тотальная отслойка. Этот рубец и был тем белым пятном, которое я видела невооруженным глазом. Как этого не увидел новосибирский врач, для меня большой вопрос до сих пор… Еще через месяц у нас была следующая операция уже для того, чтобы сохранить глаз.

Сейчас Давид видит одним глазиком. Но это ему никак не мешает быть активным и счастливым малышом. В остальном он обычный ребенок, я не считаю его каким-то особенным. Вообще, мне кажется, не стоит заострять на этом внимание. Именно в нашем случае. Сейчас нам 1 год и 3 месяца. Он ползает, сидит, ходит за ручки и может стоять без опоры. В общем, сынуля торопыга во всём. По неврологии у нас серьёзных диагнозов нет. Есть БЛД средней степени тяжести. Постоянно на ингаляциях. Но мы к этому уже привыкли.

Конечно, сейчас, вспоминая весь этот ужас, я понимаю, что все могло быть гораздо хуже. Особенно когда читаю выписки, где стоят все эти страшные диагнозы. Я не могу сказать, что на тот момент я верила только в хорошее. Я была готова принять любой исход, как бы тяжело мне от этого не было. Я понимала, что сама я мало что могу изменить. Наша жизнь в руках Бога, и все будет по воле Его. С другой стороны, я смотрела и читала про таких же малышей, у которых все сложилось хорошо, и это давало мне надежду и немного сил. Сейчас я просто благодарю Господа за то, что позволил мне быть матерью. За то, что дал силы выстоять Давиду. За все это – спасибо!

Что хочется сказать ещё? Как я уже написала выше, не нужно заострять внимание на том, что ребёнок особенный, чего-то не умеет или не может. Сможет! Не получится сейчас, получится позже. Может, не так хорошо или правильно, но сможет! Просто любите и помогайте малышу. Верьте в своих детей! Пусть все у вас будет с любовью. Любовь творит чудеса!